Начало монастырской жизни. Прохождение различных послушаний
Духовный руководитель оптиной братии старец схиархимандрит Лев с любовью принял Александра Михайловича и благословил предварительно пожить на гостинном дворе. Правда, первое впечатление о старце у него сложилось неблагоприятное. «Пришел я к отцу Льву, – рассказывал впоследствии о. Амвросий, – вижу сидит он на кровати, сам тучный, и все шутит и смеется с окружающим его народом. Мне это на первый раз не понравилось». Скоро, однако, его отношение к о. Льву изменилось, когда представился случай убедиться в его громадном духовном опыте и святости жизни. В тот же день, или на следующий, когда он был у о. Льва, пришел к старцу скитский иеросхимонах Иоанн; его только постригли в схиму. Лицо у него было светлое, ангельское, и он очень понравился Александру Михайловичу. Придя в келью о. Льва, схимник поклонился ему в ноги и стал говорить: «Вот, батюшка, я сшил себе новый подрясник, – благословите носить его!». Старец отвечал: «Разве так делают? Прежде благословляются сшить, а потом носят. Теперь же, когда уже сшил, носи, – не рубить же его». Александр Михайлович с этой минуты полюбил старца, «открыл ему свою душу, объяснил ему все обстоятельства своей жизни и просил совета, ожидая от него с трепетом решения своей участи». Старец со вниманием и участием выслушал молодого человека и благословил остаться в монастыре. Живя на гостинном дворе, Александр Михайлович ежедневно посещал старца, слушал его наставления, а в свободное время по его поручению переводил рукопись «Грешных спасение» с новогреческого языка. Работа над этой рукописью принесла ему много пользы, она познакомила его с наукой о духовной жизни, ввела его в область невидимой брани со страстями.
В это время начинаются его «бумажные дела», связанные с освобождением от должности учителя и определением в монастырь, которые продолжались до апреля 1840 года.
В свое время внезапное исчезновение преподавателя духовного училища произвело много шума, и смотритель училища долго не решался возбудить этот вопрос перед начальством. Когда он узнал о местопребывании Александра Михайловича, то послал о. Настоятелю Оптиной Пустыни формальное отношение, в котором просил подтвердить, что Гренков находится в его обители. По благословению старцев Льва и Макария, Александр Михайлович написал ответ смотрителю училища и прошение Преосвященному Арсению, епископу Тамбовскому, в которых просил прощения за самовольность своего поступка и высказал свое намерение поступить в монашество.
В прошении Преосвященному Александр Михайлович, все еще сомневавшийся в твердости своего решения и поэтому желавший пожить в монастыре без точного определения положения, просил владыку, ссылаясь на болезнь, предоставить ему отпуск на шесть месяцев. Самовольность Александра Михайловича произвела на владыку неприятное впечатление, и вместо высылки ему шестимесячного билета он сделал такое распоряжение: «Отнестись в Калужскую духовную консисторию, и объявив, что Тамбовское епархиальное начальство не находит со своей стороны препятствия к увольнению учителя низшего класса Липецкого духовного училища Александра Гренкова в Калужскую епархию для поступления в Оптину Пустынь по его желанию, просить уведомления, согласно ли Калужское епархиальное начальство на принятие его в свою епархию».
В свою очередь Калужское епархиальное начальство послало запрос в Оптину Пустынь о согласии принять учителя Гренкова в обитель. Александр Михайлович, вызванный настоятелем о. игуменом Моисеем, неожиданно был поставлен перед необходимостью дать решительный ответ о своем намерении поступить в монастырь. Он выразил желание остаться в монастыре. И только 2-го апреля 1840 года, по Указу Калужской духовной консистории, Александр Михайлович Гренков был зачислен в число братства. Несколько раньше – в начале января – он, по благословению старца Льва, перешел в монастырь, оставаясь в одежде мирянина. Теперь, по получении указа о зачислении его в монастырь послушником, его одевают в подрясник и назначают на послушание. Некоторое время он был келейником старца Льва и чтецом (т.е. вычитывал в положенное время для старца молитвенные правила, так как старец, по слабости телесных сил, не мог ходить в храм Божий), затем он был в хлебне, варил дрожжи, пек булки.
Сам старец Амвросий так вспоминал о своем первоначальном пребывании в обители: «Год жил (я) в монастыре на кухне. Пять келий переменил; жил и в келье о. Игнатия, и в башне. На кухне год прималчивал, т.е. спросят что, скажу... А через год меня прямо в келейники взяли».
Исполняя обязанности келейника, Александр имел возможность часто посещать старца. Он относился к старцу со всей искренностью. Видя это, старец Лев возлюбил его. Однако старался воспитать в начинающем послушнике безгневие, смирение и терпение и с этой целью умышленно делал ему несправедливые выговоры, гневно крича на него.
