Часть 3. В годы гонений

Часть 3. В годы гонений

Старания матушки Валентины сохранить монастырь от разгрома и хищения. – Переименование обители в трудовую коммуну. – Кончина матушки Валентины. – Закрытие и разорение монастыря.

Революционное лихолетье не пощадило и Шамординскую обитель. Ее постигла общая участь всех русских монастырей. В апреле 1918 года в обитель прибыла оценочная комиссия для передачи монастыря в распоряжение совета большевиков. В связи с декретом советского правительства от 3 января 1918 года об изъятии церковных и монастырских имуществ матушка Валентина обратилась к Преосвященнейшему Феофану (Тулякову, 1864-1937, священномученнику), епископу Калужскому и Боровскому, с прошением разрешить переименовать обитель в трудовую коммуну: «Сестры вверенной мне пустыни тревожатся грозящей опасности лишиться всего хозяйственного монастырского имущества и, быть может, принудительного выселения из обители, а местные власти, относящиеся благожелательно к монастырю, со своей стороны предлагают обители внести ходатайство через подлежащие органы управления об утверждении ее трудовой коммуной <…> в целях сохранения своей независимости и полного самоуправления, и тогда обитель, переименованная в коммуну, сохранит все, что имела доныне, как то: пользование землей и хозяйственным имуществом, – и даже может иметь право голоса в местном управлении». На это прошение Преосвященнейший Феофан дал ответ, что для «сохранения святой обители от разгрома <…> и расхищения имущества не встречается препятствий на обращение ее в трудовую коммуну с сохранением за обителью характера религиозной общины…». Председательницей коммуны была выбрана монахиня Александра (Никитина), которая дипломатично вела переговоры с представителями новой власти. Но они вмешивались во все дела монастыря, навязывая свои порядки; монашеский уклад жизни нарушался, приходило в упадок отлаженное хозяйство.

Трудно было игумении Валентине и сестрам сознавать и видеть, как гибнет созданная трудами и молитвами батюшки Амвросия и его духовных чад их родная обитель. Матушка Валентина безропотно несла возложенный на нее Господом крест игуменства, но, чувствуя недомогание, постепенно слабела.

Когда врачи обнаружили у нее рак, и стало ясно, что матушка смертельно больна, старец Анатолий (Потапов) тайно постриг ее в схиму, и она смиренно начала готовиться к отшествию ко Господу. 12 сентября 1919 года последняя игумения старого Шамордина мирно почила.

После кончины игумении Валентины об официальном назначении новой настоятельницы не могло быть и речи. Управление монастырем по благословению оптинских старцев взяла на себя казначея монахиня Елизавета (Соколова). В начале 20-х годов гонения на Церковь приняли еще больший размах.

В 1922 году вышел декрет об изъятии церковных ценностей. Многие храмы и монастыри по всей России подверглись разорению и поруганию. Шамординские сестры пытались спасти монастырские святыни: священные сосуды, иконы, священнические облачения, богослужебные книги, монастырский архив, личные вещи старцев и многое другое. В начале марта 1923 года была создана специальная комиссия по ликвидации Шамординского монастыря, и 12 марта сестрам объявили о его закрытии и полной ликвидации, приказав освободить помещения в двухнедельный срок. Стали производиться обыски, аресты. Шесть сестер из числа начальствующих были сразу же арестованы. Невозможно даже представить тяготы и лишения, выпавшие на долю всех шамординских сестер. Оказавшись без крова и пропитания, многие тяжелобольные, они переносили все терпеливо и смиренно. Впереди их ждали годы преследований, скитаний, ссылок, лагерей, а некоторых и расстрелы. Многие приняли мученическую кончину. На святую шамординскую землю пришли разорение и запустение. Новой безбожной властью было расхищено монастырское имущество, отобраны земли и леса, сорваны кресты с храмов, сняты колокола, сожжены иконы и книги, уничтожен архив. 

После закрытия монастыря многие сестры поселились в городе Козельске и его окрестностях. Стараясь сохранить монастырский уклад жизни, они объединялись в общины, делили скудную трапезу, возделывали огороды, занимались рукоделием, собирались вместе на молитву в еще действующих храмах, в которых служили оптинские батюшки. Последними духовными наставниками шамординских сестер были преподобные оптинские старцы Анатолий (Потапов), Нектарий (Тихонов), Никон (Беляев), иеромонахи отец Пиор (Шестаков), отец Иннокентий (Флоров), и отец Мелетий (Бармин).

После закрытия обители все земли и угодья стали собственностью колхоза, в бывших монастырских строениях расположились различные советские учреждения: дом инвалидов, интернат для беспризорников, школа. Но без Божьего благословения и умелого управления огромное хозяйство вскоре пришло в упадок.

Монахи, выполняя какую-либо работу, не ставят своей целью экономическую выгоду, они стремятся к выполнению обета послушания, боясь прогневать недобросовестным трудом Господа. Вскоре все, созданное трудом сестер, было разорено безбожной властью.

Но благодать Божия не оставляла этого святого места. «Святые места, – говорит преподобный Максим Грек, – никогда не лишаются своей святости, какую они получили от сошедшей на них свыше Божественной благодати, хотя бы города, в которых находятся святые места по судьбам Божиим, и находились во власти нечестивых: «нераскаянна бо дарования и звание Божие». Особенное умиротворение и душевную тишину на этой земле отметили военные медики госпиталя, размещавшегося здесь во время Великой Отечественной войны. По милости Божией, в госпитале во все время его размещения на территории монастыря ни один человек из числа раненых не умер. В послевоенные годы в Казанском соборе разместился сельхозтехникум. Там, где раньше возносились молитвы, теперь стояли сельскохозяйственные машины, а в центральном алтаре в качестве наглядного пособия помещался комбайн. Деревянный дом-келью старца Амвросия, столь почитаемый и посещаемый всем православным миром, разобрали и вывезли в деревню Шамордино, а внутри построенного некогда над ним каменного футляра, устроили гараж и магазин. На долгие почти семьдесят лет была прекращена монастырская жизнь в обители.