Грядет начало Рождественского поста. О посте, о смысле его, о целях и способах, мере и разумении столько уже сказано и святыми отцами нашей православной Церкви, и добрыми нашими наставниками, пастырями-окормителями, что добавить практически и нечего. Поэтому я дерзну сказать не о самом посте, а о благоприятном времени, на которое он приходится, и как нам себя в этом времени не растерять…
Плохо ли единение всех со всеми?
Уже не первый год из среды прикладывающих немалые усилия для того, чтобы, забыв заветы и наследие наших твердых в вере наставников, в угоду миру попытаться не себя изменить для Церкви, а Церковь изменить под себя, исходят настоятельные рекомендации о переходе на новый календарь. Уж как бы было распрекрасно, хором твердят они, коли бы мы Рождество Господа нашего праздновали до Нового года! Тогда бы все православные могли разделить радость этого светлого праздника и со всей страной, и с католиками, и вообще со всем миром!
И правда – разве плохо вот такое единение всех со всеми?
А ведь случается, что и плохо бывает, потому что всегда следует прежде рассмотреть, вокруг чего и ради чего это единение происходит.
И я предлагаю этот вопрос рассмотреть как раз на примере этих двух праздников: Рождества Христова и Нового года.
У православных христиан почти каждый день праздник! Над нами даже иногда посмеиваются, дескать – посмотрите на этих людей, они друг друга почти в любой день приветствуют так: «С Праздником!». И правда – почти нет ни дня, чтобы Церковь Святая не чтила память кого-то из мучеников, или праведников, или святителей, или апостолов.… Не говоря уже о воскресных днях, о праздниках Великих.
Но среди всех этих праздников особо я бы выделил два: Светлое Христово Воскресение и Рождество Господа нашего Иисуса Христа. Первый вообще называется Праздник праздников, а второй входит в число Великих Двунадесятых. О втором и поговорим…
Нам сложно представить степень смирения Господа
Рождество Христово. Что же произошло? Отчего событие это затмевает почти все во Вселенной?
Да дело в том, что не случись этого события, этой тайны великой – Боговоплощения, – и не случилось бы спасения человекам, то есть и нам.
Вот что пишет преподобный Иустин Попович:
«Воистину Бог, как человек, на земле родился! Почему? – Чтобы мы получили жизнь через Него (1 Ин. 4, 9). Ибо без Богочеловека Господа Иисуса Христа жизнь человеческая – целиком и полностью самоубийственная бессмыслица, смерть, поистине самая явная и самая ужасная бессмыслица на земле. Осмыслить смерть – это значит осмыслить жизнь во всех ее глубинах, высотах, бесконечностях. И это делает только Всечеловеколюбивый Господь, Который по неизмерной любви становится человеком и навсегда остается Богочеловеком в человеческом мире. Жизнь человеческая только как Бого-жизнь, жизнь в Боге, приобретает свой вечный смысл. А вне Бога жизнь – это самая нелепая бессмыслица, преисполненная обиды и горечи»[1].
Нам сложно представить и понять степень смирения Господа. Мы как рассуждаем:
– Ну, родился младенец, ну да, в хлеву фактически, со скотиной. Но мало ли среди людей тех, кто рождался в подобной бедности, а возможно, и в большей?
Эх ты, горе-человек! Да то человек от человека рождается – и то ропщет! А тут Господь Вседержитель! Смирился до того, что принял на Себя плоть нашу, не ради Себя – ради нас, ради твари, Им же созданной, Его же ослушавшейся и Его же часто проклинающей, предающей Его, забывающей Его, Создателя нашего! И как Он пришел, чтобы стать человеком? Не царем, не первосвященником, не великим правителем… маленьким, беззащитным младенцем! Вот представьте – комочек, умещающийся на ладонях, куда положишь – там и лежит, как спеленаешь, так и примет – и вот это Тот, Кто Словом Своим создал все!
Дева днесь Пресущественнаго раждает,
и земля вертеп Неприступному приносит;
Ангели с пастырьми славословят,
волсви же со звездою путешествуют,
нас бо ради родися Отроча младо,
превечный Бог
(Кондак, глас 3-й).
А святитель Иоанн Златоуст называет Рождество Христово матерью всех праздников!
«Скоро настанет праздник, который более всех праздников достоин почитания и благоговения, и который безошибочно можно назвать материю всех праздников. Какой же это праздник? Рождество Христово по плоти. От него получили начало и основание Богоявление и священная Пасха, и Вознесение, и Пятидесятница. Если бы Христос не родился по плоти, то и не крестился бы, что и есть Богоявление, – и не распялся бы, что и есть Пасха, – и не послал бы Духа, что и есть Пятидесятница. Таким образом, от Рождества Христова, как различные потоки от источника, проистекли все эти праздники. И не поэтому только этот справедливо мог бы занимать первенство, но и потому, что событие этого дня есть самое поразительное из всех событий. Что Христос, сделавшись человеком, умер, это было в порядке вещей; потому что, хотя Он и не сделал греха, но принял смертное тело. Конечно, и это достойно удивления; но что Он, будучи Богом, благоволил сделаться человеком и уничижить Себя так, что и умом постигнуть невозможно, – это самое поразительное и изумительное дело. Удивляясь этому, и Павел говорит: и беспрекословно – великая благочестия тайна. Какая ‟великая”? Бог явился во плоти (1 Тим. 3, 16)»[2].
Вот такой нас ожидает день, вот такой Праздник по окончании поприща поста! Вот к какому торжеству готовимся – ко встрече Владыки Вселенной, принявшего на Себя нашу плоть, чтобы мы смогли обожиться!
Лучше бы Праздник перенесли пораньше, чтобы в Новый год не поститься
Что же говорят нам в том числе и наши православные братья и сестры?
– Лучше бы Праздник перенесли пораньше, чтобы в Новый год не поститься…
И, казалось бы, что плохого случилось бы?
А я скажу – случилось бы плохое, и в самих уже таких рассуждениях сидит недобрый корень.
Такие печали о необходимости соблюдения поста в Новый год говорят о том, что торжества по поводу новогодней елки ценятся если не выше, то уж никак не менее Праздника Рождества Христова. Действительно – если бы не ощущался Новый год важным в сравнении с Рождеством Христовым праздником, то и не случилось бы расстройств и причитаний. Прошел бы он незаметно, как какой-нибудь день любителей выхлопных газов или картонных коробок.… Но нет, высоко стоят у них новогодние торжества! И так высоко, что вызывает недовольство и раздражение тот факт, что приходятся они на дни постные.
И ради чего печаль? Разве стоит особенно этот день в череде остальных дней? Нет, если только сам человек не сотворит его особенным, то и не выделится он среди дней других. Окажет человек милость кому-то – и сотворит день сей добрым для себя, предастся гуляниям и ликованию праздному – и сотворит злым.
«Неужели ты не слыхал слов Павла: дни смотряете, и месяцы, и времена, и лета. Боюся о вас, едá како всуе трудихся в вас (Гал. 4, 10–11)? Крайне безумно по одному счастливому дню ожидать того же на весь год; и не только от безумия, но и от диавольского влияния происходит та мысль, будто в делах вашей жизни надобно полагаться не на собственную ревность и деятельность, а на дневные обращения времени. Счастлив для тебя будет год во всем не тогда, как ты будешь пьянствовать в первый день, но если и в первый и в каждый день будешь делать угодное Богу.
Итак, если ты хочешь получить пользу и от начала новых месяцев, то поступай так: по окончании года возблагодари Владыку, что Он сохранил тебя до этого предела годов; сокрушись своим сердцем, исчисли время твоей жизни, и скажи сам себе: дни бегут и проходят; годы оканчиваются; много пути нашего мы уже совершили; а что мы сделали доброго? Неужели пойдем отсюда без всего, без всякой добродетели? Суд при дверях, остальная жизнь клонится к старости»[3].
Неспроста лукавый подговаривает человека, в особенности православного, к проведению новогодней ночи в праздности, обильном вкушении пищи и возлиянии вина. В новогодний вечер Церковь Святая совершает память мученика Вонифатия, которому мы все молимся об избавлении от пристрастия к алкоголю, от пьянства. Можно ли себе представить большую несуразность на грани безумства, чем православного в подпитии, за обильной трапезой, в праздник этого святого? Не более ли естественным было бы для него встретить этот день за богослужением в храме (тем более что день и многие последующие за ним свободны от работы)?
Весь пост у нас заключается в том, что мы отказываемся от скоромного
Радуясь о наступлении поста, хочу еще немного порассуждать об особенностях календаря…
Не печалиться нам следовало бы о том, что новогодний праздник приходится на дни поста, а радоваться! В этом я вижу особую милость Божью к нам, недостойным такой милости.
Разве кто-то из нас способен сейчас, не скажу – на великие, но хотя бы на какие-то подвиги? Мы почти не рассматриваем себя, не изучаем, не воспитываем волю, лежащую в тине наших страстей, опутанную ими и не могущую поднять даже верх главы своей из-под этих сетей. Весь пост у нас в лучшем случае заключается в том, что мы по большей части отказываемся от скоромного, да, может, кто-то возьмет на себя еще подвиг прибавить к ежедневному правилу канон, или акафист, или же кафизму. Собственно, это и не пост вовсе. Но мы полагаем, что постимся и что трудимся.
Мы не съедим скоромное (может быть), но обманем себя постными майонезами и соевым мясом и другими «обманками», вместо того чтобы просто исключить из рациона привычные нам вкусовые ощущения (как от того же майонеза, мяса и тому подобного), – и даже это еще не будет настоящим постом.
Но милостивый Господь видит нас насквозь. И, как чадолюбивый Отец, любит нас и всячески желает нам спасения. И устраивает его для нас там, где мы и не ведаем – только бы не роптали, только бы прислушивались к Нему и следовали Его Святой Воле! И то, что праздник Нового года предстоит перед Праздником Рождества Христова, тоже по Его благому Промыслу устроено!
Мы неспособны сами понести подвиги и труды, пусть и малые, но Господь нам дает эту возможность. Он так устроил эти дни, что мы, если не по своему радению, то, возможно, по стыду перед братьями и сестрами, вынуждены будем воздержаться от новогоднего угара и веселия!
Мы не готовы к исповедничеству, но, милостью Божией, может быть, только ради стыда перед взглядами других православных, лучших нас, понудим себя хотя бы в малой степени разобщиться миру и отвергнуть часть из того, что он предлагает в этот день, а именно – предаться безудержному веселию, обильной трапезе, упиванию вином и ночным оргиям.
Может быть, если не желание произволения и ревность о Господе, то стыд перед священником (говорю о воспоминании грядущей Исповеди в Сочельник) заставит православного в этот день не подчинить себя миру, а сохранить для восприятия духовной радости от матери всех праздников – Праздника Рождества Христова!
Постимся постом приятным!