Особо нужно поговорить о мнительности, которая часто больше вредит, нежели оккультизм. Как-то пришлось услышать диалог двух женщин. Одна сказала другой: «Как мы, оказывается, зависим от помыслов. Стою в храме, рядом бабка какая-то толчется, а у меня уже мысли: чего она толчется, наговаривает, что ли?» Вторая дала совет: «Так ты и не стой рядом, тогда она и не будет тебе мешать». Причины таких совершенно абсурдных недоумений заключаются именно во мнительности.
Мнительность есть душевная неустойчивость, трепет маловерного сердца, при котором человек надумывает себе целые истории, хотя бы в основе их лежали самые простые жизненные ситуации. Мнительность портит отношение к ближним, делает бывших друзей врагами только по той причине, что взгляду ближнего или его слову, отдельной фразе было придано совершенно чудовищное, навеянное мнительностью значение.
На мнительного не нужно искусителя или наваждений – мнительный сам себя истерзает. Мнительность способна привести к серьезному расстройству здоровья. В частности, человек, панически боящийся порчи и сглаза, если встретит предполагаемого колдуна, тем более если возьмет у него из рук какой-то предмет или пищу, может действительно заболеть. Не магия здесь виновата, а дурной настрой самого мнительного – он уже внутренне программирует себя на болезнь, а узнав об оккультисте или наговоренной еде, уже убеждает себя, что с ним приключится беда. Как же такому и правда не заболеть?
Одной женщине показалось, что она, выпив из крынки молока, проглотила лягушку, тогда у нее началась икота, схватывало в желудке, как будто там на самом деле скакало маленькое хладнокровное существо. Никакие объяснения врачей не помогали. В итоге они вынуждены были поймать лягушку и, промывая желудок женщине, подбросить лягушку в ведро – вот, мол, действительно она вышла. Болезнь женщины как рукой сняло.
Хочется привести рассуждения известного художника-баталиста Василия Васильевича Верещагина, лично принимавшего участие во многих боевых действиях. Описывая оборону Самаркандской крепости в 1868 году, он говорит: «По мнению моему, так называемое предчувствие – не что иное, как маленькая трусость, весьма понятная и извинительная в серьезной опасности, которая заставляет нас ожидать всего худшего. Случится так, как боялся, что случится, – говоришь: я предчувствовал это; не случится – все сейчас же и забыл. Один юный офицер при начале этого дела (сильнейшей атаке неприятеля на крепость. – В. Д.) с видимым страхом смотрел на свалку, укрываясь от пуль и камней под крышей ближней сакли, и, когда я поравнялся, шепнул мне: «Я чувствую, что буду сегодня убит». «Что за вздор», – успел я ответить ему. «Вы не верите! Вот увидите...» Я не имел времени рассуждать более, но помню, что меня поразила уверенность, с которою он произнес последние слова. «Бедняга, – мелькнуло у меня в уме, – какое сильное предчувствие, в самом деле не ухлопали бы его!» И что же? Не только малого не убили, но и не ранили. Когда я напомнил ему после, он ответил с неудовольствием: «Ну, пустяки!» [1]
Как видим, в определенных ситуациях человек бывает очень сильно подвержен мнимому предчувствию, и если оно по какой-то причине действительно исполнилось, суеверный только подтверждает для себя верность самых малых предчувствий. Если же предчувствие не исполнилось, он просто не обращает на это внимание, поскольку человек вообще с трудом сознается в своих заблуждениях. В этом также причина доверия разного рода гаданиям, астрологическим гороскопам, хиромантии, предсказаниям прорицателей – если хоть что-то совпало с реальностью, человек говорит: «Вот оно, так и есть», если же идет врозь, он просто не анализирует это и ищет еще чего-нибудь нового.
В известной басне Ивана Андреевича Крылова любопытный посетитель зоопарка исследовал всех мельчайших животных, но так и не заметил слона. Наш современник с любопытством и страхом одновременно слушает о кознях магов и колдунов, при этом не замечает самой важной своей проблемы – мнительности и маловерия. Соответственно вместо работы над собственной духовной жизнью, вместо созидания души, преданной Богу и Его Заповедям, он ищет средства защиты от наваждений, порчи и сглаза.
Мнительному кажется, что и в церкви кто-то на него нашептывает и колдует, в сам храм он идет с раздирающей его двойственностью – получить благодать и не подхватить бы порчи и сглаза. Достаточно такому человеку сказать: «На тебе порча, от которой все твои беды», как он действительно будет думать, что все его неприятности, – а их много у каждого, – происходят от чьего-то темного наваждения. Такого легко убедить, что для снятия порчи надо идти к экстрасенсу, и мнительному будет казаться, что после сеанса ему полегчало. Мнительность людей – удобное поле для оккультистов, которые зарабатывают на суеверном, паническом страхе людей перед черной магией. Итак, сама мнительность способна больше причинить вреда душе, нежели чьи-то заговоры.
Можно видеть, как современный человек непостоянен в самом себе, его вера меняется в зависимости от ситуации, в которой он оказался. Внутренне созидать себя неохота, а чтото случайно услышанное по радио, прочитанное в газете или узнанное из беседы колеблет мнение людей из стороны в сторону, словно ветер молодую осину. Все это проявление той же внутренней неустойчивости, слабости малодушного и маловерного сердца. Сосредоточивая чрезмерное внимание на борьбе с чародейством, человек ослабевает в подлинной вере, забывает о Благой Вести Христа – Евангелии, разрушившем все козни бесовские. А ведь Евангелие свидетельствует об удивительных истинах: силы ада пытались уничтожить Спасителя, но в безмерных страданиях на Кресте как раз совершилось искупление мира и освобождение людей от сил ада. В нашей жизни действует прежде всего Божественный Промысл, а не коварство Его противников. Печать спасения – Воскресение Господа. Оно вне влияния самых коварных замыслов диавола. Если же Христос воскрес и это Воскресение дарует нам, то чего нам бояться?
[1] Верещагин В. В. Самарканд, 1868 год // Скобелев. Воспоминания о русско-турецкой войне 1877 – 1878 гг. – М.: Дар, 2007. С. 386.