Сегодня воскресение 19 июля, 6-я неделя по Пятидесятнице, в которую установлено читать Евангелие от Матфея (9:1-8) об исцелении расслабленного в Капернауме. Приводим в сокращении проповедь игумена Агафангела (Белых) на это Евангельское чтение.
Мало кто обращал внимание на то, что среди множества городов, упоминаемых евангелистами, только один носит название «своего города» Иисуса. Так его именует Матфей: «…и прииде во Свой град». И это не Вифлеем, где родился, Господь, не Назарет, где Он вырос, и даже не Иерусалим. Это Кфарнахум, – «дом утешения», один из городов, где наиболее явлено было сил Его, который «вознесся до неба» и которому суждено за неверие низвергнутся до ада: «земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе».
В этом небольшом селении на берегу озера Кинерет, известного нам как Тивериадское (или Генисаретское) море, все от мала до велика знали Учителя, поэтому, когда прошел слух о том, что он вернулся в город, многие, по обычаю, пришли чтобы послушать Его. И четыре человека, несшие на носилках парализованного, не смогли «за многолюдством» приблизится к Господу. Обычно принято рассматривать этот евангельский эпизод как свидетельство того, что молитва ближних за кого-либо способна повлиять на спасение. Что именно по вере принесших было даровано расслабленному и здравие, и прощение грехов. Но вот святитель Григорий Палама, считал, что дело обстояло иначе. Действительно, в других случаях Христос не спрашивал веры ни с дочери Иаира, ни с дочери хананеянки, ни со слуги сотника, ни с сына царедворца, там же, – в Капернауме. Но в этих эпизодах и не возможно было требовать веры от самих исцеленных: дочь Иаира была мертва, дочь хананеянки – безумна, слуга сотника и сын царедворца вообще находились в других местах.
Здесь же – расслабленный был рядом и, более того, паралич тела вовсе не означает отсутствия воли и разума. Тяжелая болезнь приподняла его над житейскими заботами и плотскими удовольствиями, – тем, что препятствует деятельной вере. Он был грешник, этот человек, лежащий на носилках и не могущий пошевелиться, и болезнь его была страшной. Телесная немощь – следствие искажения человеческой природы преступлением Божией воли. И расслабленный хорошо понимал эту ужасающую логику высшего закона нашего естества. Но благая надежда двигала им и его ближними, готовыми нарушить общественный порядок, разрушить глиняную крышу чужого дома, ставшего для них обителью последней надежды, и войти в это пространство особого присутствия Божия ради того, чтобы сотворить дело любви. Он был кающийся грешник, этот человек, и именно поэтому Христос, видя веру их – его и его друзей, вначале произносит слова о прощении его грехов, а потом уже, обличая неправедные мысли фарисеев, приказывает ему предстать перед всеми в здравом теле.
Великий Предвечный Логос, «имже вся быша», нисходит во град Свой, – в сотворенный Им мир, и исцеляет душу, несущую на себе последствия греха, – смертельное расслабление и болезнь. Четыре помощника человеку в этом деле спасения: презрение к себе (смирение), исповедь согрешений, обещание на будущее воздерживаться от зла и молитва Богу. Так образно толкуют святые отцы эту евангельскую историю, случившуюся вечером, две тысячи лет тому назад в зимнем и сыром рыбацком поселке на берегу библейского озера Кинерет.
В Евангелиях только у Марка и только в этом отрывке говорится, что Сын Человеческий имеет право прощать грехи. И если мы слышим от Него этот ободряющий призыв: «Дерзай, чадо», у нас остается лишь один вопрос: что сделать далее, чтобы услышать, подобно Капернаумскому расслабленному, – «Прощаются тебе грехи твои»?
