110 лет со дня кончины схиигумении Екатерины (Самбикиной)

110 лет со дня кончины схиигумении Екатерины (Самбикиной)

110 лет назад 24 февраля скончалась третья настоятельница Казанской Амвросиевской женской пустыни схиигумения Екатерина (Самбикина). В этот день на панихиде сестры молились о упокоении ее души в селениях праведных.

Схиигумения Екатерина

(1842-11/24 февраля 1911 г.)

 Шамординская женская обитель отстоит в 12 верстах от Оптиной пустыни. Кто хоть раз посетил ее, никогда не забудет великолепного архитектурного ансамбля монастырских зданий, дивного и величественного Казанского храма, и душа наполнится умиротворенным пением монастырских сестер, познавших тайну сокровенной монашеской жизни вдали от мира.

В этой благодатной обители в апрельскую теплую ночь 1904 г. сестры прощались с игуменьей Евфросинией. «Тихо догорала ее жизнь. Тут совершалась глубокая тайна, здесь чувствовалось веяние иного неземного бытия». Больная, несмотря на жар и сильные страдания, не теряла памяти и едва слышным голосом позвала к себе монахиню Екатерину. Передавая ей заветный медальон с портретом старца Амвросия, она сказала: «Этот медальон я получила от батюшки и надевала его всегда в особенных случаях, возьмите теперь его себе и в тяжелые минуты надевайте на себя, так как, вероятно, вам придется занять мое место». Матушка стала говорить собравшимся вокруг нее сестрам свое последнее, предсмертное наставление: «Почитайте и повинуйтесь начальнице; если хотите, чтобы начальница была с вами хороша, будьте сами хороши и послушны к ней. При выборах настоятельницы положитесь на старца, и все будет хорошо».1910 ДО-шаморд.jpg

В это время духовником шамординских сестер был Оптинский старец Иосиф. В своем выборе он явил волю Божию: «указал на монахиню Екатерину (Самбикину) –преданную ученицу почившего старца Амвросия».  Новоизбранной настоятельнице монахине Екатерине исполнилось 62 года, из них – двадцать лет монашеской жизни в Шамординском монастыре.

Батюшка Амвросий знал ее еще молодой девицей, к тому времени окончившей Смоленскую гимназию, и рекомендовал учительницей двум своим крестницам Любочке и Верочке Ключаревым. В 1884 г. в возрасте сорока двух лет она поступила в Казанскую общину одной из первых по благословению старца Амвросия еще при первой настоятельнице матушке Софии. В 1892 г. была определена в число послушниц, а в 1902 г. пострижена в монашество.

С 1890 г. мать Екатерина была письмоводительницей старца Амвросия, подробно записывая все события, происходившие в Казанской общине в период пребывания в ней батюшки Амвросия. Когда старец за год до своей кончины переселился в Шамордино, мать Екатерина была назначена его келейницей, и до последних дней жизни батюшки с большой любовью заботилась о нем. Часто она дежурила при батюшке.

«Обязанность дежурной заключалась в том, что она подавала батюшке чай и обед, который состоял из легкого супа, кашечки и киселя. При этом нередко старец вел с ней беседу… эти минуты были и остались самыми светлыми и счастливыми в ее жизни. Вечером дежурная выслушивала вечернее правило, которое келейник вычитывал для старца, а иногда и помогала читать, затем подходила к старцу прощаться и благодарила его за доставленное утешение. Любвеобильный старец сам благодарил ее за «труды», давал какой-нибудь гостинец и на прощанье говорил что-нибудь назидательное». После кончины старца Амвросия мать Екатерина стала заведовать библиотекой и переплетной мастерской, читала в церкви.

Став настоятельницей, матушка Екатерина бережно сохраняла в обители дух старца. «Любовь к батюшке, ко всему светлому прошлому наполняла все ее существо, она жила этими дорогими воспоминаниями, и для сестер, особенно поступившим при батюшке Амвросии, она была истинным другом духовным и каким-то связующим звеном с дорогим прошлым».

«Сестры ценили высокие душевные качества новой настоятельницы, она была умная, широкообразованная, с прекрасной душей и с глубокой верой в Бога». «Правдивая, иногда до резкости, она обладал очень добрым сердцем и глубоким внутренним смирением», эти характерные черты матушка Екатерина унаследовала от двух старинных, знатных и благородных дворянских родов: Самбикиных и Леонтьевых. Ее отец коллежский асессор Василий Антонович Самбикин был смотрителем и попечителем Смоленской городской больницы. По материнской линии она приходилась племянницей известному русскому философу Константину Николаевичу Леонтьеву..

После принятия игуменства у матушки Екатерины в полной мере раскрылись ее самые лучшие качества: благородство души и твердость характера, которые помогли ей претерпеть с Божией помощью смутное время революционного мятежа в России в 1904-1905 гг. Отзываясь на события русско-японской войны, сестры оказывали молитвенную помощь русскому воинству, читали Акафист о даровании победы, и на лечение раненных солдат отправлялась материальная помощь через Общество Красного Креста. Настоящим испытанием для матушки Екатерины стало то обстоятельство, что незадолго до вступления ее на настоятельскую должность, весной 1904 г. два духовника обители – иеромонахи Варсонофий (Плиханков) и Адриан (Акильев) были отправлены на войну священниками. Для Шамордина, где насчитывалось уже 600 насельниц, это была большая утрата, вся тяжесть заботы о духовном окормлении сестер легла на плечи игуменьи Екатерины. По милости Божией в 1906 г. духовником монастырских сестер были назначены любвеобильный батюшка Анатолий (Потапов) и иеромонах Пиор (Шестаков). Священный Синод в 1906 г. счел необходимым в это сложное время наградить игуменью Екатерину наперсным крестом.

Несмотря на все трудности, дела в монастыре шли исправно, матушка Екатерина «старалась как можно глубже вкоренить в жизнь обители старческий дух», который жил и творил в ней. Игуменья старалась уберечь сестер от духа революционного вольнодумства. Матушка Екатерина заботилась о благополучном ведении монастырского хозяйства, о расширении земель под покос. В прошении об этом на имя Императора Николая Александровича в 1904 г. она писала, что монастырь основан старцем Амвросием и является общежительным. На средства обители содержатся более 600 сестер преимущественно бедного класса, в богадельне проживают 60 престарелых и убогих сестер, больница и аптека обслуживает не только сестер, но и жителей окрестных деревень. Кроме сего, пустынь содержит церковно-приходскую школу и приют для девочек сирот на полном монастырском обеспечении. При недостатке средств, все это сопряжено с финансовыми трудностями и лишениями. Полевое хозяйство требует содержания большого количества скота и лошадей, а без собственного сенокоса это крайне тягостно для обители, вынужденной арендовать луга и покупать сено на крупные суммы. Прошение было удовлетворено.

031.jpg

Много трудов пришлось приложить для сохранения обители такой, какой ее создал старец. Матушка Екатерина «в каждом своем распоряжении и решении сверяла, как бы на это смотрел батюшка Амвросий, что он в подобных случаях говорил». Некоторые монастырские обычаи были приближены к оптинским, постепенно ввели принятое в Оптиной «столповое» пение (древнерусский тип знаменного распева, заимствованного от греков) и пение «на подобны».

Однажды, на экскурсию в монастырь приехала группа детей с учителями из церковно-приходской школы и попросила дать им приют на несколько дней. Матушка Екатерина, любезно приняв паломников, слегка посетовала, что предварительно не известили ее о своем визите, из-за чего она затрудняется угостить их как следует, и распорядилась напоить детей чаем. С прискорбием гости узнали, что из-за отсутствия священника службы в монастыре в эти дни не будет, и дети не смогут услышать благолепное пение шамординских сестер. Сопровождавший школьников священник обратился к игумении с просьбой разрешить ему самому отслужить всенощную и обедню, на что получил ее полное согласие. Были собраны певчие, всенощная служба продолжалась три часа и дети услышали великолепное мелодичное пение монастырского хора, исполнившего все песнопения по нотам. После этого детей пригласили в светлую, «просторную трапезную, со всеми приспособлениями для многолюдной обители. Разукрашенная внутри художественными изображениями, она составляет украшение обители, не виданное ни в одном монастыре России». Дети с удивлением увидели покрытые белыми скатертями столы со множеством кушаний и изобилием садовых плодов. После ужина все отправились в отведенное для ночлега помещение, обставленное не только удобно, но и с некоторым комфортом: мягкая сенная постель, чистые подушки – все это вызвало недоумение, и деревенские дети, не привыкшие к такому удобному ночному покою, боялись ложиться. Девочки были помещены в отдельном номере монастырской гостиницы. Каким уютом, святостью веяло от всей обстановки.

Ранним утром следующего дня осеннее солнце заливало золотистыми лучами Шамординскую обитель, кресты на храмах причудливо переливались разноцветными огнями, в воздухе было свежо и тихо. В величественном храме в честь Казанского образа Божией Матери служили Божественную литургию. На всех паломников она производила неизгладимое впечатление. «Нет слов, которыми я могла бы выразить всю силу чувств, овладевших всем существом моим во время дивного богослужения», - вспоминала восторженная паломница. Такой высокий уровень певческого мастерства сестры достигли благодаря усердным заботам благодетеля Сергея Васильевича Перлова, который понимал и высоко ценил духовное пение, сам искал, находил лучших регентов и направлял их в Шамордино. «Он живо интересовался пением, слушал спевки, выбирал пьесы, указывал на недостатки, и когда о шамординском хоре заговорили, то Сергей Васильевич прежде всех радовался этому и благодарил сестер, что вознаградили его труды».030.jpg

«Сергей Васильевич поощрял труд во всех его видах и… именно своим трудолюбием Шамординская обитель и завоевала его симпатии». Он устроил различные мастерские для сестер, где совмещались труд и молитва, и «все иконы, позолота иконостасов и чудные одежды на престолах были сделаны руками сестер». При его непосредственном участии в монастырской типографии освоены последние достижения в печатном и издательском деле (создана в 1907 г.). Особый интерес вызвал новый способ печатания открыток, называемый типолитографией, этим способом, воспроизводились наиболее известные и почитаемые в народе святыни. Продукция мастерской была очень качественной, цвет сохранялся в течение многих лет и форма не изменялась. Типография издавала общедоступную просветительскую литературу духовного содержания, а также печатала фотографии с изображением Императора Николая II в поддержку Государя в тревожное для России время.

Игуменья Екатерина с благотворителем С. В. Перловым писали церковному начальству прошения с просьбой разрешить монастырю печатать икону Божией Матери, именуемую «Спорительница хлебов», которая являла Свою помощь людям в голодные и неурожайные годы, но получили от Священного Синода отказ. Со всей округи приезжал народ в монастырь с надеждой приобрести эту икону.

Изделия, выполненные руками монастырских сестер, отличались изяществом и высокохудожественным мастерством, «все делается по доброй совести, делается прочно и основательно». «Прекрасна золоточеканная икона Казанской Божией Матери, тончайшей художественной работы с эмалью. Просто не верилось, что это листовое золото по дереву, а как будто настоящая металлическая риза с камнями».

Золотошвейная мастерская занимала несколько комнат на втором этаже, они были заставлены пяльцами, за ними работали исключительно молодые послушницы. «Быстро мелькали привычные к работе руки, продевалась иголка снизу и на лицевой стороне ровно, одна к одной ложилась настоящая золотая нить, и медленно выходил то листочек, то веточка, то цветок». Острого зрения требовала вышивка мелкой гладью по белому глазету. Работа тонкая и творческая доведена сестрами до высокого художественного уровня.

В живописной мастерской с огромными окнами обильный свет был закрыт шторами. Вся мастерская заставлена мольбертами, за которыми в полном молчании работают монахини. Одни пишут иконы, другие делают эскизы. Живописные работы сестер видны в соборном храме, в трапезной, в домовой церкви, богадельне, везде и всюду стенная живопись и иконы-работы своей мастерской.

Известна своими работами ковровая мастерская. Ковры не ткутся, а забираются ниткой руками, они совершенно одинаковы с обеих сторон, так что, если износится одна сторона, стоит только перевернуть на другую и ковер опять будет новый. «Тут были очень удачные подражания гобеленам, широкие ковры с раскинутыми букетами цветов и ковры изящных темных тонов». Во всех монастырских храмах на полах разостланы ковры своего производства, и ковры эти очень красивы, они создают неповторимый уют.

Ковровая мастерская располагалась в одном здании с детским приютом. Здесь воспитывались девочки разного возраста. Матушка Екатерина сохраняла их число – 50 человек, так же, как и при батюшке Амвросии. Взрослые девочки имели возможность заниматься рукоделием и совершенствовать свои детские способности. Были здесь и малютки нежного возраста, за ними был особый уход, все они были чистенькие, веселые и здоровые, их учили рассказывать стихи и петь духовные песнопения. Двухэтажный приют «располагался на берегу быстрой многоводной Серены, где эта река глубоко врезается в возвышенную местность и делает при этом извилистый полукруг». Весело купались дети в чистых водах реки под заботливым присмотром старших и были счастливы в своей беззаботности. Детский приют, богадельня и больница были построены стараниями и на средства благотворительницы монастыря Анны Яковлевны Перловой (супруги С.В. Перлова). Передавая их в дар, она сделала распоряжение, чтобы эти здания использовались в дальнейшем только по их назначению.

В богадельне обрели тепло и заботу одинокие старушки, неизлечимо больные, калеки, на них нельзя было смотреть без боли и сердечной жалости. Здесь с великим терпением и глубоким смирением Христа ради выполняли сестры свое святое послушание. Старшей в богадельне была монахиня Валентина – будущая игумения монастыря. «В самом здании богадельни устроен храм, богослужения которого слышны во всех помещениях богадельни. В этом храме обыкновенно поет хор из приюта, трогательно видеть, как бесприютная старость и бесприютное детство соединяются в одной общей благодарной молитве. Это – моменты, когда небо бывает особенно близко для обители и благотворителей ее».

Сергей Васильевич Перлов постоянно заботился о Шамординском монастыре, его интересовали все хозяйственные дела, в том числе и состояние водопровода. Вода плохо поступала в сестринские корпуса, и поэтому он задумал построить новую каменную водонапорную башню, увеличив ее мощность по сравнению с имевшейся, в два раза. Сергей Васильевич свято хранил память о старце Амвросии, «его всегда беспокоила мысль, что со временем может обветшать и разрушиться место его кончины, и поэтому он решил обнести эти кельи каменным зданием». Матушка Екатерина с благодарностью во всем поддерживала Сергея Васильевича и своевременно подавала в Консисторию прошения о разрешении всех его начинаний. «В последний год своей жизни Сергей Васильевич заложил колокольню и усыпальницу для настоятельниц обители и для себя». Он хотел быть погребенным в Шамордине, чтобы его потомки не забывали этого места.

60.jpg

Вскоре был возведен и каменный футляр над кельей старца Амвросия. Святая обитель жила и дышала любовью своего основателя. «И чем был отец Амвросий для нее в своей жизни, тем же и остается после своего переселения в небесный мир. Его дух никогда не разлучался с обителью, и его келья по-прежнему осталась местом утешения и ощутительного его пребывания». Однажды собирать материал о старце Амвросии в Шамордино приехал православный писатель Сергей Нилус. Неожиданно у него сильно воспалились глаза, ночью ему приснился сон: он оказался в Оптинском скиту, у калитки одного из домов, дожидаясь старца, стояла кучка народа, внезапно выглянул келейник и окликнул: «Нилуса к батюшке». Войдя в дом, он увидел просторную горницу и в ней сидящего в глубоком кресле старца Амвросия, с величайшей радостью писатель кинулся целовать его ноги, обутые в полуботинки коричневого мягкого сукна. Батюшка погладил его по голове, ласково приговаривая: «Ишь ты какой!..», от этих слов он проснулся, голос батюшки долго звучал в ушах непередаваемой лаской, а глаза еще больше загноились так, что он с трудом их раскрыл. За утренним чаем писатель рассказал этот сон игумении, она предложила сейчас же пройти в хибарку батюшки Амвросия. В келье, где отец Амвросий окончил свои подвижнические, многоболезненные дни, «вся обстановка сохранилась в том виде, в каком она была при его жизни, а в стоявшем там шкапчике за стеклом, хранились все его носильные вещи. Матушка открыла шкапчик, достала с полки суконные ботинки старца, они были те самые, какие были в утреннем сновидении…до мельчайших подробностей». В изумленном благоговении писатель поцеловал их и приложил к больным глазам. Тут же в келье стоял кувшин с рудневской водой <на монастырском хуторе Руднево был колодец, ископанный по благословению старца Амвросия, его вода была целебной>, игумения предложила ему омыть глаза и отереть тут же висевшим батюшкиным полотенцем, - и болезни как не бывало.

Много чудес происходило в келье батюшки Амвросия, его молитвами в монастыре все укреплялось, и попечением игумении Екатерины сохранялся в обители внутренний мир. Неустанные труды и заботы ослабили здоровье матушки Екатерины, и она стала сильно болеть. Сочувствуя настоятельнице, Сергей Васильевич Перлов часто навещал ее, однажды, «пробыв несколько дней, он утром собрался уезжать. В монастыре только что отблаговестили к обедне. Чтобы не беспокоить шумом больную игуменью, Сергей Васильевич не велел подавать лошадей к крыльцу, а пошел пешком за ворота обители». При прощании «сестры звали его опять к себе, на эти приглашения он ответил: «Теперь уж меня к вам привезут», и при этом указал рукой на видневшуюся из-за ограды усыпальницу». Так оно и случилось – 13 декабря (ст. стиль) 1910 г. отошел ко Господу благодетель Шамординского монастыря Сергей Васильевич Перлов. По завещанию его доставили в Шамординскую обитель и похоронили в новой усыпальнице, как он сестрам в последний свой приезд и предсказал.

О потере своего доброго попечителя сестры очень скорбели, а вскоре добавилась еще одна тяжелая печаль – смертельная болезнь дорогой матушки Екатерины. Старец Амвросий знал заранее весь жизненный путь своей духовной дочери и предсказал ей кончину от кровоизлияния в легких, что и произошло в действительности. 11 февраля (с.ст) 1911 г. матушка Екатерина отошла ко Господу, приняв перед смертью постриг в великую схиму. Кончина матушки Екатерины сильно отразилась на здоровье старца Иосифа: в период ее настоятельства он был вполне покоен за обитель, зная, что она находится в хороших и верных руках, и потому ее смерть глубоко опечалила старца. 

В летописи скита Оптиной пустыни под 14 февраля (ст.ст.) находится такая запись: «Сегодня по случаю погребения тела скончавшейся 11 числа настоятельницы Шамординской обители игумении Екатерины (Самбикиной) в скиту совершена заупокойная Литургия и по оной отцом скитоначальником соборне с иеромонахами отцами Нектарием и Кукшею панихида по усопшей».

Схиигумения Екатерина была похоронена в новой усыпальнице-часовне. Она явилась достойной преемницей первоначальницы обители схимонахини Софии (Болотовой) и схиигумении Евфросинии (Розовой).

Память о матушке Екатерине бережно хранится не только в Шамординской обители, но и в Оптиной пустыни, насельницы монастыря с благодарностью и любовью поминают ее в своих молитвах.



24 февраля 2021